Проект Робера Лепажа "Ночь в библиотеке" впечатляет визуально. Классические зелёные лампы, прочные, как будто вросшие в пол столы, струящийся полумрак - все эти компоненты меняют время и пространство вокруг зрителя, отправляющегося в путешествие по десяти экзотическим библиотекам мира. Определяющая для проекта метафора погружения заложена в сюжете о подводной библиотеке капитана Немо. Именно этот сюжет о созданной живым воображением Жюль Верна библиотеке дает ключ к рассказу о девяти реально существующих библиотеках (Новой Александрийской, Копенгагенской, Сараевской, Вашингтонской и др.), незримо объединенных отсылающим к Борхесу символом Вавилонской Библиотеки Библиотек.

Но зададимся вопросом - насколько это впечатляющее, вырывающее из привычных рамок трехмерное пространство - именно библиотечное. Сердце библиотеки - это книга. В проекте Лепажа приоритет отдается скорей архитектуре, пространственной организации библиотек, нежели их собственно функциональному ядру, собственно книгам. В копенгагенской библиотеке книги просто лежат мертвым грузом, в японской служат подсобным средством буддийского ритуала и т.д. Но при этом нигде не читаются (максимум - нехотя пролистываются), жизнь в блестящих поражающих воображение библиотечных залах как будто вымерла (счастливое исключение - бурлящая библиотека в Мехико) книги здесь выполняют роль исключительно прикладную и декоративную. И тогда получается, что явно претендующий на уникальность и концептуальность на деле склоняется к "попсовому" формату классического туристического путеводителя по красивым зданиям мира, когда не так уж важно театр это, место гладиаторских боев или библиотека. Замах Лепажа оказался не совсем соразмерен реализации. Не особо способствует уяснению центрального "мессаджа" проекта и жанровая эклектика сопровождающих ролики текстов (отменно, надо сказать, прочитанных Евгением Мироновым) колеблющихся от философского микроэссе о рае и аде до тонкой сатиры на американскую манию величия (что объясняется канадским происхождением автора) или легковесного рассказа об оживающих птицах. Да и сам выбор именно этих библиотек мотивирован слабо. Мешают восприятию и технические накладки - изображение размытое, (колёсико резкости помогает плохо), очки приходится плотно прижимать рукой к глазам.

Будучи книжным мальчиком, я всё детство провёл в библиотеках. Выходя из них, я ещё долго приходил в себя, долго возвращался в реальность, присаживался к ней. Но не потому что под потолком моей типовой районной библиотеки висел скелет кита, а потому что я безоглядно нырял в книги, забывая об окружающей действительности. Хочется надеяться, что яркий и броский лепажевский проект окажется не только эффектным и эффективным. Пока это штучное изделие на любителя, а актуальную задачу позиционирования библиотек как места уединенного самопознания (а также как мощных культурных площадок) небезуспешно реализует гораздо более внятный и демократичный проект "Библионочь".
Только любовным и заинтересованным отношением к книге читатель может материализовать призрачную библиотеку в реальную - пусть не поражающую воображение красотами убранства, но зато родную и свою.
Главная библиотека - внутри каждого.